Все это… грустно

Недаром Козьма Прутков изрек, что специалист подобен флюсу. Спросите у меня: где Пенза? И я, забыв о существовании географии, немедленно отвечу: на семьдесят седьмом месте среди субъектов федерации. Это если по уровню жизни, а по рейтингу свободы слова – на пятьдесят третьем. Вот так занимаешься вроде бы аналитикой, а становишься Митрофанушкой, оставляя географию извозчикам.


За последние два-три года из Пензы к нам в Фонд пишут, звонят, едут, ну просто как у Корнея Чуковского: все джунгли болеют, а телефон – только наш. Правда, последнее время круг пациентов несколько сузился. Остальных то ли вылечили, то ли отловили. Причем все пациенты – как на подбор – из класса СМИ, вид – печатные. Электронные СМИ, похоже, в губернаторской клинике вылечили (кстати, лечебное заведение, где в Пензе сидят доктора из губернаторской администрации, так и называется – Желтый дом), оздоровили и значительную часть печатной прессы тоже, и даже местный союз журналистов. Осталось не то четыре, не то пять газет, зараженных тяжелым недугом – недержанием критической речи. О том как мы с их болезнями разбираемся – разговор особый. А вот о некоторых методах лечения, применяемого в Желтом доме рассказать, пожалуй, стоит – очень уж познавательно.


Пару лет назад, когда местная молодежка отпочковалась от губернского учредительства, заключила договор с московской “Новой газетой” и стала выходить под названием “Новая газета – Мир людей” у нее вскоре появилась газета-дубль. Стал выходить еще один “Мир людей”. Все недоумевали, откуда в бедной Пензе народ на такую забаву деньги находит, пока “Новая биржевая” тоже не подхватила болезнь критического отношения к действительности. Тут редактору звонит губернатор и прямым текстом: “Ты со мной что? Воевать хочешь? Смотри: два-три миллиона для меня не проблема. Я свою “Новую биржевую” могу начать выпускать”. Этот его “лечебный монолог” он и на пленке есть. Я сам слышал. Так что диагноз благоприятный: есть в Пензе деньги. Правда, не у всех. Но тут что поделаешь! На то губернатора и выбирали, чтобы у него деньги были.


В начале 2000 года: решил губернатор сделать никак не выздоравливающей прессе прививку Постановлением.


Вот оно, передо мною: …в целях расширения информационно-правового пространства для преподавателей области, ПОСТАНОВЛЯЮ:


1. Министерству образования … организовать подписку на газету “Пензенская правда” для преподавателей образовательных учреждений…


2. Финансовому управлению… произвести финансирование… в счет расходов, предусмотренных в соответствующих бюджетах…


3. Рекомендовать руководителям органов местного самоуправления… за счет средств, предусмотренных…


- т.е. на зарплату учителям не хватает, так мы им информационно-правовое пространство за их же счет расширим, а заодно поспособствуем похуданию конкурентов-частников увеличением тиража губернаторской газеты.


Но если вы думаете, что только один губернатор заботиться о том, чтобы зараза вольнодумства, передающаяся печатным путем, не охватила всю область, вы глубоко заблуждаетесь.


Скажем, приболела газета – тут же “Скорая помощь” налоговой полиции спешит на выручку. Нет, нет, не грубо, без этих московских штучек с маски-шоу, вежливо и подчистую изъяли все финансовые документы, устроили газете карантин на несколько месяцев. Диагноз: сокрытие налогооблагаемой базы на сумму 18 рублей 35 копеек.


Или такое: день выхода газеты, время – так чтоб банк был уже закрыт, звонят из губернской типографии: вы аванс не внесли, лечить, то бишь, печатать вас не будем – бесплатная медицина – отрыжка прошлого. То, что другие, государственные, пациенты за уже проделанные аналогичные процедуры ни копейки не заплатили – пусть, они же здоровы. А ты не разноси заразу! Болен независимостью – плати вперед. Пришлось в соседнем городе газету печатать.


Но все эти диагнозы, анамнезы и катаклизмы бледнеют перед двумя самыми недавними историями болезни.


История первая.


В августе 2000 любимые пациенты Желтого дома – редакторы “нездоровых” СМИ плюс собкор “Известий”, плюс лидер СОЦПРОФА написали и напечатали документ популярного российского жанра: “Прошение на высочайшее имя”: дескать, мы всей душой с Вами, а мешает нашему общему делу погрязшая в коррупции, окружившая себя послушными силовиками и депутатами губернаторская команда – главное препятствие для реформ и нашей за них борьбы. Поскольку таких “Обращений”, по моим предположениям, в администрацию Высочайшего Имени поступает великое множество, то там это воспринимают как глас народа в поддержку государственной политики, а на детали внимания не обращают, ибо им некогда, они с коррупцией борются в холдинг “Медиа-Мост”.


Понимали это и в губернаторской команде, а потому отнеслись к “Обращению” по принципу собака лает – караван идет.


Но надо же такому случиться, что та же команда “обращенцев” в декабре 2000, поддержав в состязании за пост мэра кандидата, альтернативного губернаторскому, помогла ему выиграть, что называется, в одни ворота.


Вот тут-то и оказалось, что двенадцать чиновников из “команды губернатора” целых шесть месяцев накапливали (цитирую по их исковому заявлению) “сильные нравственные страдания, выразившиеся в нарушении душевного равновесия, переживаниях”. Накопили к февралю каждый на 100 тысяч (чиновник – он и есть чиновник, у них даже страдания стоят одинаково) и вчинили ИСК о защите их чести и достоинства.


Впрочем, я готов допустить, что полгода ушло именно на то, чтобы выбрать из губернаторской команды дюжину, которые могли бы о себе написать: “Никто из нас не является “коррупционером и должностным махинатором”. Во всей “команде” их только двенадцать? И надо заключить, что остальные с характеристикой, данной в “Обращении” “команде”, согласны?


Не знаю, как в Пензе, но в законе недвусмысленно сказано, что личность истца должна быть названа или может быть идентифицирована для предъявления подобных претензий к публикации. Поэтому иск скорее продиктован политической целесообразностью, чем здравым смыслом.


Вторая история болезни – еще смешнее. Приходят к вам осведомленные люди и говорят, что некое “большое лицо из “Желтого дома” вас “заказало”. Знают или пугают? А неизвестно. Тогда вы встречаетесь с прокурором и официально просите его проверить эту информацию. Но прокуратуре торопиться некуда, а жизнь у вас одна, и вы даете газете интервью, для подстраховки, где придаете всю историю гласности.


И тут на вас обижается губернатор, причем смертельно. Видимо, сама мысль, что в “Желтом доме” есть хоть одно “большое лицо”, кроме него кажется ему настолько оскорбительной, что на вас и на газету, опубликовавшую интервью, прокуратура заводит уголовное дело по обвинению в клевете!


Так сказать: “Да здравствует пензенская медицина – самая нетрадиционная в мире!”


Поняв, что так и залечить могут, все герои этих веселых клинических историй обращаются к нам в Фонд и в Союз Журналистов России с просьбой вернуть им здоровье более традиционными методами. В этих случаях помогает хирургия: мы производим публичное вскрытие ситуации, приглашая на пресс-операцию как можно большее число зрителей – журналистов. Оглашенная в десятке СМИ ситуация как правило рассасывается, в виду полной невозможности для губернских лекарей продолжать карательно-медицинские действия при свете гласности.


Увы, не сработало. Я уже не раз писал в своих колонках об общей болезни нашей прессы: анемия профессиональной солидарности. В зале для пресс-конференций Дома Журналистов на нас не смотрело ни одно телевизионное око, слушающих вообще оказалось меньше чем выступающих. А может быть, это симптом и гласность в России вообще заболевает согласностью?


Пока не знаю. Лечение продолжается. Не может же быть, чтобы единственным лекарством от местнического самодурства оказалась пресса.


И так тут к месту оказались строчки М.Ю.Лермонтова, что я, пожалуй, изменю своему любимому С.Е.Лецу и завершу эту колонку словами поэта:


Все это было бы смешно,


Когда бы не было так грустно.

Алексей Симонов,
президент Фонда защиты гласности


Для еженедельной колонки в газете “Русская мысль” - написано 26.02.2001

← Все новости