Группа волгоградских журналистов обратилась в Конституционный Суд РФ с жалобой

Волгоград

Группа волгоградских журналистов обратилась в Конституционный Суд РФ с жалобой на действия Волгоградского областного суда, постановившего проводить в закрытом режиме рассмотрение уголовного дела по обвинению депутата Волгоградского горсовета народных депутатов Сергея Нижегородова в умышленном убийстве и ряде других преступлений.

Это дело имело в Волгограде большой общественный резонанс, но 9 и 12 августа журналисты Ольга Дудченко (газета "Коммерсант"), Виктория Лобаева (телекомпания "Волгоград-ТРВ"), Марина Попова (газета "Интер") и Тамара Ягдыева (телекомпания "Альтернативная вещательная сеть") не были допущены в здание суда. Основанием для проведения закрытого судебного заседания послужил пункт 3 части 2 статьи 241 нового Уголовно-процессуального кодекса РФ, который, как выяснилось, может быть использован судами для проведения закрытых процессов практически по всем уголовным делам. Заявители требуют признать противоречащим Конституции РФ указанное положение.

Жалоба подготовлена общественным фондом "Волгоградский центр защиты прав прессы", руководитель которого Евгений Калинин также выступает заявителем вместе с журналистами.

В Конституционный Суд Российской Федерации
103132, г. Москва, ул. Ильинка, 21

ЖАЛОБА
на нарушение конституционных прав и свобод граждан

1. Заявители:

Калинин Евгений Дмитриевич

Дудченко Ольга Александровна

Лобаева Виктория Николаевна

Попова Марина Константиновна

Ягдыева Тамара Ашировна

2. Государственные органы, издавшие акт, подлежащий проверке:

Президент Российской Федерации
103032, г. Москва, Кремль

Государственная Дума Федерального Собрания Российской Федерации
103265, г. Москва, ул. Охотный ряд, 1

Совет Федерации Федерального Собрания Российской Федерации
103970, г. Москва, ул. Б. Дмитровка, 26

3. Нормы Конституции РФ и Федерального конституционного закона
"О Конституционном Суде РФ", дающие право на обращение
в Конституционный Суд РФ

Настоящая жалоба подается на основании статей 33, 45, 46, 55, 125 Конституции Российской Федерации, а также на основании статей 96-100 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации".

4. Данные о подлежащем проверке нормативном акте

В настоящей жалобе заявители ставят вопрос о проверке на предмет соответствия Конституции Российской Федерации положений, содержащихся в пункте 3 части 2 статьи 241 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.
Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации был принят Государственной Думой 22 ноября 2001 г., одобрен Советом Федерации 5 декабря 2001 г., подписан Президентом Российской Федерации 18 декабря 2001 г. и имеет номер 174-ФЗ.

5. Конкретные основания к рассмотрению настоящей жалобы

9 августа 2002 г. в судебной коллегии по уголовным делам Волгоградского областного суда под председательством судьи Мелешкина Ю. В. началось рассмотрение уголовного дела по обвинению Нижегородова С. И. в умышленном убийстве и других преступлениях.
Данное уголовное дело получило в Волгограде большой общественный резонанс в связи с тем, что обвиняемым по нему является депутат Волгоградского городского Совета народных депутатов и известный адвокат. Это дело имеет большую общественную значимость и представляет повышенный интерес для общественности.
В связи с этим 9 августа 2002 г. заявители Дудченко О. А., Лобаева В. Н. и Попова М. К., а также ряд других журналистов волгоградских средств массовой информации явились в Волгоградский областной суд с целью присутствовать на открытии процесса и сделать об этом соответствующие репортажи.

Однако журналисты не были допущены не только в зал судебного заседания, но даже и в здание суда. От судебных приставов они узнали о том, что судебное разбирательство по делу Нижегородова С. И. является закрытым.
12 августа 2002 г. заявители Лобаева В. Н., Попова М. К. и Калинин Е. Д. вновь не были допущены в задание областного суда по тем же самым причинам.
12 августа 2002 г. городской общественный фонд "Волгоградский центр защиты прав прессы" обратился с запросом к председателю Волгоградского областного суда Токареву С. Г. и судье Мелешкину Ю. В. с просьбой сообщить, на каком основании судебное разбирательство по делу является закрытым, и почему на него не допускаются представители средств массовой информации.

Письмом от 19 августа 2002 г. № 01-72-781 заместитель председателя Волгоградского областного суда Антропов А. Д. сообщил, что "вопрос о закрытом судебном процессе был решен во время предварительного слушания по ходатайству адвокатов подсудимого в соответствии с п. 3 ч. 2 ст. 241 УПК РФ".
Полагаем, что названная норма Уголовно-процессуального кодекса РФ противоречит ряду положений Конституции РФ.

6. Позиция заявителей и ее правовое обоснование

А. К вопросу о допустимости настоящей жалобы к рассмотрению в Конституционном Суде РФ.

Прежде чем излагать нашу позицию по основному вопросу нашей жалобы, считаем необходимым остановиться на вопросе о ее допустимости к рассмотрению в Конституционном Суде, поскольку совершенно очевидно, что наши предполагаемые оппоненты будут не только возражать по существу ее, но препятствовать ее рассмотрению судом вообще.

Согласно статье 96 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде РФ", правом на обращение в Конституционный Суд РФ на нарушение конституционных право и свобод обладают граждане, чьи права и свободы нарушаются законом, примененным или подлежащим применению в конкретном деле.

А согласно статье 97 того же закона, жалоба на нарушение законом конституционных прав и свобод граждан допустима, если:

1) закон затрагивает конституционные права и свободы граждан;
2) закон применен или подлежит применению в конкретном деле, рассмотрение которого завершено или начато в суде или ином органе, применяющем закон.
Мы полагаем, что настоящая жалоба отвечает вышеприведенным критериям допустимости.

Применение в конкретном деле (уголовном деле по обвинению Нижегородова) пункта 3 части 2 статьи 241 Уголовно-процессуального кодекса РФ нарушило наши конституционные права, в частности, на свободу получения информации.
Оспариваемая норма нарушила не только наши права, но и вообще нарушает конституционные права неопределенного круга граждан. То есть, она затрагивает эти права.

Оспариваемая норма применена Волгоградским областным судом в конкретном деле, доказательством чего является ответ суда на запрос информации.

Возможный довод наших предполагаемых оппонентов о том, что данное конкретное дело (уголовное дело по обвинению Нижегородова) не является "нашим" делом, или, иначе говоря, мы не являемся его участниками, будем считать не основанным на буквальном толковании статей 96 и 97 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде РФ", поскольку в них не говорится о том, что под "конкретным делом" понимается именно такое, в котором заявитель является участником.

То обстоятельство, что мы не являемся участниками данного конкретного дела - участниками уголовного судопроизводства, имеет своим правовым последствием лишь то, что мы не можем обжаловать в установленном законом порядке незаконные, с нашей точки зрения, действия судьи Мелешкина Ю. В., который постановил объявить судебное заседание закрытым. Поскольку процессуальные действия судьи могут быть обжалованы либо опротестованы только в вышестоящий суд лишь участниками уголовного судопроизводства (да и то не всеми и не во всех случаях). Иного порядка обжалования действий суда, совершенных в рамках отправления правосудия, законом не предусмотрено.

Совершенно ясно, однако, что действия суда, объявившего процесс закрытым, затрагивают права не только участников уголовного судопроизводства, но и других граждан - тех, которые захотели бы воспользоваться своим правом присутствовать в судебном заседании, основанным на конституционном принципе гласности судопроизводства.

Поэтому мы, как и любые другие граждане, которые хотели бы присутствовать в зале суда и слушать процесс, не можем обратиться с жалобой на действия суда по данному конкретному уголовному делу в вышестоящие судебные инстанции, а вынуждены обращаться непосредственно в Конституционный Суд РФ.

Отказ принять настоящую жалобу к рассмотрению по мотивам ее недопустимости означал бы не что иное, как отказ в правосудии.

Б. Конституция РФ о правах человека и гражданина, равенстве перед законом, свободе информации и гласности судопроизводства.

Согласно статье 17 Конституции РФ, в Российской Федерации признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с настоящей Конституцией.

Статья 19 Конституции РФ устанавливает равенство всех граждан перед законом и судом.

Согласно статье 29 Конституции РФ, каждому гарантируется свобода слова. Каждый имеет право свободно искать, получать, производить и распространять информацию любым законным способом. Гарантируется свобода массовой информации.

Статьей 55 Конституции РФ предусмотрено, что в Российской Федерации не должны издаваться законы, отменяющие или умаляющие права и свободы человека и гражданина.

Наконец, согласно статье 123 Конституции РФ, разбирательство дел во всех судах должно быть открытым.

Ниже обосновывается, что оспариваемая норма, содержащаяся в пункте 3 части 2 статьи 241 Уголовно-процессуального кодекса РФ, находится в противоречии с перечисленными положениями Конституции РФ.

В. Возможность применения оспариваемой нормы практически в любом уголовном процессе.

Обращает на себя внимание странная конструкция пункта 3 части 2 статьи 241 Уголовно-процессуального кодекса РФ.

В нем говорится о рассмотрении "уголовных дел о преступлениях против половой неприкосновенности и половой свободы личности и других преступлениях…". Однако понятие "уголовные дела о преступлениях против половой неприкосновенности и половой свободы личности и других преступлениях" полностью тождественно понятию "все уголовные дела" или "любые уголовные дела". Таким образом, это понятие логически некорректно и потому неоправданно. Почему бы законодателю не употребить прямо более простую и ясную формулировку - "все уголовные дела" или "любые уголовные дела"? Формулировка же, приведенная в оспариваемой норме, прямо позволяет применять ее во всех уголовных делах.

Основанием для проведения закрытого судебного заседания по уголовному делу, согласно оспариваемой нами норме, является возможность разглашения сведений, унижающих честь и достоинство участников уголовного судопроизводства.

Как следует из статей раздела II Уголовно-процессуального кодекса РФ, к числу таковых относятся: судьи, секретари, прокуроры, следователи, дознаватели, потерпевшие, частные обвинители, гражданские истцы, представители, обвиняемые, защитники, свидетели, эксперты, специалисты, переводчики, понятые.

Ясно, что в любом уголовном деле содержатся сведения, унижающие честь и достоинство обвиняемого, поскольку в материалах дела имеется описание преступных, по мнению потерпевших, органов предварительного следствия и прокуратуры, деяний обвиняемого. Исходя из этого обстоятельства, суд вправе в любом случае, при рассмотрении любого уголовного дела, применить положение пункта 3 части 2 статьи 241.

Что касается сведений о других участниках судопроизводства, то даже гипотетически трудно себе представить, какие сведения, унижающие честь и достоинство, например, гражданских истцов, экспертов или переводчиков, могут быть разглашены в результате проведения открытого судебного заседания. Тем не менее, и по этим основаниям оно может быть объявлено закрытым, что также может быть произведено судом по любому уголовному делу.

Г. Презумпция добропорядочности и законопослушности граждан и ее нарушение оспариваемой нормой.

По смыслу всего действующего законодательства, и, прежде всего, Конституции РФ, презюмируется, что каждый гражданин соблюдает требования закона. Он не может считаться нарушителем закона до тех пор, пока в установленном законом же порядке не установлено, не доказано иное. Как правило, речь идет о судебном порядке.
Оспариваемая же норма нарушает презумпцию добропорядочности и законопослушности граждан, в том числе и журналистов, поскольку в ней содержится презумпция виновности тех граждан, которые захотят реализовать свое право воспользоваться гласностью судопроизводства, а также право на получение и распространение информации. Законодатель в данном случае исходит из предположения о том, что эти граждане могут нарушить другие положения закона - об уважении и соблюдении прав личности на неимущественные блага - честь и достоинство. Соответственно, из одних только предположений будет исходить и правоприменительный орган, то есть суд.

Д. Неоправданная избыточность ограничений, допускаемых оспариваемой нормой, в свете положений Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод и практики Европейского Суда по правам человека.

Согласно части 4 статьи 15 Конституции РФ, международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы.
В силу положений статьи 17 Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод, никакое государство не вправе совершать какие-либо действия, направленные на ограничение прав и свобод в большей мере, чем это предусматривается в этой Конвенции.
Европейский Суд по правам человека при рассмотрении конкретных судебных дел последовательно стоит на той точке зрения, что ограничения любых прав, предусмотренных Конвенцией, должны быть разумными, оправданными и достаточными.

Нам представляется, что любые ограничения конституционных прав граждан, предусмотренные в законе, должны представлять собой исчерпывающий и максимально конкретизированный перечень. Они должны основываться на реальных, а не предполагаемых обстоятельствах. Они не должны быть трактуемы таким образом, который позволит применять их в неограниченном количестве случаев.

Этому вполне соответствуют, например, иные, помимо обжалуемого нами, ограничения, перечисленные в той же самой статье 241 Уголовно-процессуального кодекса РФ. Вполне конкретно и определимо наличие таких обстоятельств, как связанность дела с государственной тайной (пункт 1 части 2 статьи 241), недостижение обвиняемым возраста 16 лет (пункт 2 части 2 той же статьи), необходимость выяснения обстоятельств, связанных с интимной жизнью участников процесса (пункт 3 части 2 той же статьи). Они объективны, реальны, по своему смыслу однозначны и не позволяют суду произвольно решать вопрос о проведении закрытого судебного заседания.

Оспариваемое же нами положение той же статьи Уголовно-процессуального кодекса РФ содержит указание не на объективные и действительные обстоятельства, а лишь на предполагаемые, что позволяет суду применять это положение субъективно и произвольно, в любом уголовном деле, как это уже было показано выше.

Таким образом, оспариваемое нами положение пункта 3 части 2 статьи 241 Уголовно-процессуального кодекса практически сводит на нет и полностью лишает смысла не только норму части 1 этой же статьи, но и вообще конституционный принцип гласности судопроизводства.

Возможные ссылки на то, что, в случае применения оспариваемого нами положения, суд обязан будет мотивировать его в соответствующем постановлении, мы будем считать неубедительными. Такая мотивировка, даже будучи внешне убедительной, не является достаточной гарантией правильности применения этой нормы. Во-первых, постановление, которым судебный процесс будет объявлен закрытым, не может быть обжаловано в судебном порядке теми гражданами, чьи права он нарушает (то есть теми, кто пожелает присутствовать в зале суда). Во-вторых, правовые последствия нарушения судом принципа гласности судопроизводства в законе не определены (во всяком случае, основанием для отмены приговора такое нарушение не является - см. статью 381 Уголовно-процессуального кодекса РФ), что также позволит судам произвольно нарушать принцип гласности судопроизводства. В-третьих, всем известно, каким образом наши суды "мотивируют" свои процессуальные действия. Когда суд посчитает нужным объявить процесс закрытым, он просто может написать в постановлении: "присутствие журналистов в зале суда может привести к распространению сведений, унижающих честь и достоинство подсудимого". Вот и вся "мотивировка", которую таковой можно считать лишь формально.

Е. Несоответствие оспариваемой нормы Конституции РФ.

С учетом изложенных выше доводов мы считаем, что оспариваемая нами норма - пункт 3 части 2 статьи 241 Уголовно-процессуального кодекса РФ - прямо нарушает положения Конституции РФ.

Она не соответствует статье 17 Конституции РФ, поскольку не гарантирует право граждан, в том числе и журналистов, на поиск и получение информации.
Она не соответствует статье 19 Конституции РФ, поскольку позволяет нарушать равенство всех граждан в части реализации права на поиск и получение информации.
Она не соответствует статье 29 Конституции РФ, поскольку нарушает право граждан, в том числе и журналистов, на свободный поиск и получение информации.
Она не соответствует статье 55 Конституции РФ, поскольку умаляет права и свободы граждан.

Она не соответствует статье 123 Конституции РФ, поскольку позволяет объявить закрытым судебное разбирательство по любому уголовному делу.

В связи с изложенным полагаем, что законодатель умышленно принял оспариваемую норму Уголовно-процессуального кодекса РФ с целью ограничения свободы информации, гласности. Эта норма - не что иное, как "лазейка", позволяющая судебной (да и не только судебной) власти ограничить доступ граждан к информации по любому уголовному делу, что никак не согласуется с провозглашенными в Конституции РФ принципами. Она препятствует построению в нашей стране подлинно гражданского общества.

7. Требование заявителей

Настоящей жалобой мы просим признать не соответствующим статьям 17, 19, 29, 55, 123 Конституции Российской Федерации положение (норму), содержащееся в пункте 3 части 2 статьи 241 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, о том, что допускается закрытое судебное разбирательство по уголовным делам о других, помимо преступлений против половой неприкосновенности и половой свободы личности, преступлениях, по мотивам возможного разглашения сведений, унижающих честь и достоинство участников уголовного судопроизводства.

8. Перечень прилагаемых документов:

1. Текст Уголовно-процессуального кодекса РФ.
2. Квитанция об уплате государственной пошлины в сумме 100 рублей.
3. Копии публикаций в средствах массовой информации, на 6 листах.
4. Заявление ГОФ "Волгоградский центр защиты прав прессы".
5. Запрос ГОФ "Волгоградский центр защиты прав прессы".
6. Ответ Волгоградского областного суда.
7. Пять справок о статусе журналистов.

Заявители:
Е. Д. Калинин
О. А. Дудченко
В. Лобаева
М. Попова
Т. А. Ягдыева

6 сентября 2002 г.

← Все новости